Выходить из Свири советую рано – еще до рассвета – путь дальний – порядка 65 миль по открытой воде (или около 120 км, для кого так привычнее).

Нужно отметить, что пришельцев с Онеги Ладога встречает не слишком ласково! Не обольщайтесь сверкающим простором, открывшимся после прихотливых изгибов и разливов Свири! Не поленитесь заглянуть в карту! Под этим сияющим и искрящимся солнечным великолепием прямо на вашем пути скрывается злобный оскал Стороженского рифа! На карте выглядит весьма впечатляюще! И хотя рекомендованный курс предлагает приличный крюк, впечатлитесь зубастым изображением и не поленитесь его обойти! Не обязательно строго придерживаться рекомендованного курса – это рекомендации для теплоходов – можно несколько уменьшить радиус огибания, сверяясь с картой и тщательно прокладывая курс. Но это на совести вашего штурмана. Учтете склонение – сможете еще несколько сократить путь.

В остальном, пожаловаться на Ладогу не могу. Хотя знаю по рассказам друзей о многочисленных флотилиях теплоходов, отстаивающихся в ожидании погоды в устье Свири, о свирепых ладожских штормах, да и не имею оснований не верить лоции, пугающей волной до 4-6 метров и ветром до 34 м/с! Нам всего этого, к счастью, на себе испытать не довелось. Наш путь лежит на юг и со свежим ветром и попутной волной лодка хорошо слушается руля и под спинакером легко скользит с волны, разгоняясь, порой до 10 – 11 узлов. Это радует, вселяя надежду засветло дойти до Петрокрепости. А в остальном картина достаточно однообразна – берега скрываются из вида, и только солнце слепит глаза, отражаясь от бликующих волн и ярких полос спинакера.

Южная часть Ладожсного озера, подобно югу Онежского не обременена островами или и характерными изрезанными шхерами берегами, поэтому на ориентиры не рассчитывайте – здесь замечательные перспективы для штурмана проявить свои способности и вспомнить навыки. Пресная вода придает озеру такой же характерный светло-голубой оттенок, как и у Онеги. А в плохую погоду он так же грозно превращается в серо-стальной.

Те же, кому довелось штилевать на Ладоге, нередко рассказывают, как посреди озера рулевого начинает преследовать наваждение – неожиданно, когда берегов давно уже нет и в помине, на пути вдруг появляются головы купальщиков! И они явно не собираются тонуть и не машут руками, прося помощи, а просто с удовольствием нежатся в воде! И только смирившись уже с осознанием окончательно съехавшей крыши, опешивший рулевой обнаруживал, что круглые любопытные головы принадлежат пресноводным ладожским нерпам! Но нам такого везения не досталось. Дуло сильно, волна была высокой и крутой и нерп мы не видели. А рулевому оставалось, как в гонке, на протяжении долгих часов вести лодку, сверяясь с показаниями компаса, обруливать волну, удерживая спинакер и ворчать на слепящее солнце. Рутина, одним словом! Но успешная, так как к Кошкинскому фарватеру мы действительно подошли засветло. То есть в самом прямом смысле слова – еще вовсю светило солнце и этот факт не мог не радовать. Это для уроженцев северной столицы Кошкинский фарватер – местная лоция, которую сдают на экзамене для получения прав на управление парусным судном. А для нас он – «terra incognita» – в том смысле, что мы тут еще не бывали и потому все внимание на карту. Впрочем, и вокруг есть на что посмотреть! Стремительное течение Невы начинается задолго до того, как река чинно войдет в свои берега. Вся огромная масса воды, которая позже наполнит широчайшее и глубочайшее (11 – 13 метров глубины) русло реки с ощутимо быстрым течением, начинает разгоняться еще в пределах Ладоги. Относитесь с разумным сомнением к рассказам о фантастических ладожских глубинах, которых пугается эхолот! Больше двухсот метров – это на севере. Здесь, на самом юге глубина уменьшается сначала до 11 – 14 метров, затем до четырех, потом до полутора, а там и до полуметра! Хотя простора вокруг еще хватает. Так что в Неву нам можно попасть только через фарватер.

Издалека с озера на него выводит огромный и хорошо заметный Посеченский створ. Ориентируясь по створу, выходим к первым знакам речной обстановки. Все заметнее становится течение, которое, буквально, вносит в Неву. С уменьшением глубины поток становится настолько стремительным, что буи практически ложатся горизонтально, а вода с бурунами перехлестывает через них. Ох, не хочется на такой стремнине вылететь на кромку в полметра глубины! Здесь уже лучше идти без парусов, не рискуя выходить за пределы знаков обстановки.

Начинаются исторические места: по ним проходила Дорога жизни, и вдоль берегов здесь и дальше вдоль течения Невы множество монументов увековечивающих славу тех, кто дрался и умирал здесь за наше право на жизнь. Слева останется легендарная Кобона.

Дальше ждет нас и еще более древний памятник. На выходе из бухты Петоркрепости в Неву, как и несколько веков назад, на небольшом островке грозят врагам стены и башни крепости Орешек (Шлиссельбург). Той самой, с которой начиналось покорение здешних мест при Петре. Крепость цела и, хотя давно уже не является грозной твердыней, но своей поистине сказочной красотой завораживает взгляд. Фарватер огибает остров, и по левому борту, как бы чуть лениво, по-хозяйски, поворачивается  розовая в лучах начинающегося заката, чуть киношная даже, стена, разворачивая перед нами все новые крыши, башни и бойницы. А над ней в успокоившемся к вечеру бледно-оранжевом небе зависли два жемчужных облака, дополняя сказочность картинки. Остров Буян, да и только! Сама бы не поверила, что это наяву – убеждают фотографии.

В Петрокрепости первая остановка. Вызвана она, скорее, не столько усталостью, сколько необходимостью: дальше в Санкт-Петербурге, как известно, знаменитые разводные мосты низкие (один из них можно пощупать рукой с крыши рубки). А заказывать разводку нам не по карману, да и ночи ждать на входе в город не с руки. Поэтому потратим некоторое время и силы, чтобы снять мачту. Для четвертаков можно сделать это и подальше в устье Усть-Ижоры, заведя лодку под мост и расчалив ее там. Но, раз уж зашли в Петрокрепость, воспользуемся имеющейся здесь поворотной стрелой. А заодно и переночуем, чтобы в город входить засветло.

Дальше предстоит путь вниз по Неве. Знакомая речная обстановка, широкое и глубокое русло. Красота, да и только. Река сама несет. Скорость течения доходит до трех узлов. А на знаменитых Ивановских порогах и до четырех! А говорят, бывают годы, когда возрастает и до семи! Вот где опять вода бурлит на улегшихся горизонтально буях!

Вот только красота эта только пока вниз идешь! А представьте, что вам возвращаться придется! Сколько узлов лодочка под мо тором развивает? 5 – 6? А если встречное течение 7? Вот тут то и потребуется все искусство пробираться вдоль берегов, наискосок перескакивая стремнину!

Отец рассказывал, что в советские времена здесь дежурил катерок и, завидев яхту, продирающуюся против Невы, пристраивался параллельным курсом и молча шел рядом. Если яхта справлялась сама, он через некоторое время отваливал, а если с носа показывали бухту и бутылку, забирал то и другое, и буксировал через пороги. Сейчас такой услуги нет, да и валюта изменилась. Правда, и движки помощнее стали.

Много интересного рассказывают про эти пороги. Но нам сейчас они не помеха. Поэтому продолжаем путь.

Берега Невы – сама история: вокруг монументы в память защитников Ленинграда, старинные усадьба. Но все чаще среди них попадаются спускающиеся к самой воде значительно более роскошные особняки явно современной постройки. Куда там дворцам! А мы тем временем обсуждаем памятники, благо собралась компания не чуждая истории этих мест. Так за разговором пролетели несколько часов пути по Неве. Вот открывается город. Сначала он показывает типовые районы новостроек (Рыбацкое). Потом слева скопление белоснежных лайнеров безошибочно позволяет определить Речной вокзал. Потом начинаются мосты. Собственно первый и самый высокий из них расположен еще до города. А в черте города мосты следуют один за другим, поражая разнообразием и количеством пролетов. Тут вам и разводные пролеты и судоходные и отдельные пролеты для маломерного транспорта, благо ширина позволяет!

Кстати, если когда-нибудь потребуется отправлять яхту «на барже» (а если правильно, то самоходным теплоходом, а то капитаны очень обижаются!), то грузовой причал ищите по правому борту уже после первых разводных мостов. Грузовые теплоходы не имеют капризных пассажиров и, поэтому спокойно дожидаются ночи и  проходят по городу «в разводку» мостов. Кстати и разнообразие представителей этой славной когорты тружеников здесь значительно больше, чем даже на Волге. Появляются среди них и такие примечательные особи, которые специально приспособлены к движению по Неве с ее низкими мостами и имеют необычно низкую, как бы приплюснутую рубку.

Берега здесь еще более примечательны. По правому борту за набережной проплывают красные кирпичные стены и слепые окна знаменитых «Крестов». Слева открывается вид на Смольный. Нева обрастает гранитными набережными, долженствующими придать ей величие, хотя, на мой взгляд, и до начала гранитных берегов величие и мощь реки не вызывают никакого сомнения!

А дальше возникает дискуссия. Как известно, дельта Невы представляет собой классическую картину множества рукавов, прокладывающих путь среди разнокалиберных островов. А соответственно и путей по этим протокам до нужного места существует, как правило, несколько. Вот мои санкт-петербургские друзья и затеяли дискуссию о том, каким путем идти в яхт-клуб. Коллективный разум пришел к решению: «пойдем более длинным путем, зато покажем гостям города (мне, то есть) всю красоту!» И мы отправились смотреть красоту. То есть пошли не через Большую и Малую Невки, а через Малую Неву. Хотя на мой непросвещенный взгляд, судя  по атласу, именно этот путь как раз короче, но хозяевам виднее! Зато мы прошли мимо крейсера «Аврора» и вдоль Петропавловской крепости гордо продефилировали по Большой Неве вдоль Дворцовой набережной и, не доходя до Дворцового моста, свернули у Стрелки Васильевского острова в Малую Неву. Вот тут я и оценила, что подразумевалось под словом «красота»! Вы видели Зимний дворец? А с Невы? Если нет, то вам еще предстоит открыть для себя эту величественную, полную мощи и державности картину!

Дальше была возможность оценить высоту Тучкова моста (того самого, который с рубки рукой потрогать можно). На самом деле, рукой, конечно, не достанешь (высота его судоходного пролета, как и у моста лейтенанта Шмидта чуть больше пяти метров), но, кажется, что не достаешь,  буквально совсем чуть-чуть! И не забыть бросать монетки, чтобы вернуться! Вернуться!

А потом Нева внезапно кончилась, и впереди снова открылся простор – море! С Кронштадтом, чуть видимым, если присмотреться, на горизонте. И пусть сколько угодно обзывают его «Маркизовой лужей»! И пусть вода здесь практически пресная и плавают пучки водорослей, норовящие намотаться на киль и руль, и пусть стараниями Невы глубина здесь по колено и выбираться на глубокую воду приходится по фарватерам, – это все равно море – его ворота, через которые лежит выход к соленой воде, крутым волнам, новым островам и далеким берегам! Вот и обстановка здесь уже морская. Не ошибитесь – буи слева красные, справа – зеленые. Это если с моря идти. А то был случай! В 2003 году привезли московские четвертаки на Банковский кубок. Сбросили на воду в Лахтинском яхт-клубе, и пошли они один за другим на мель выбрасываться! Организаторы на берегу в ужасе только кричать пытались: «Куда же! За буек! За буек не заходи!» Да только им-то понятно, с какой стороны тот буек обходить, а у нас на речке буйки красные и белые! И стоят по течению! Может, если б времени побольше, да в карту заглянуть!.. А так – конфуз получился!

Но, впрочем, путь в море здесь, действительно,             только начинается! Вон они красные и зеленые буи Петровского фарватера – зовут, указывая дорогу! Что ж – со временем и туда дойдем!